Как-то в последнее время все бегом, бегом…”Так ты ж дома сидишь!” Ага-ага, сижу.
Накопилось про детей, каждый раз думаю – вот, надо записать, здорово то как, или – прикольно-то как. Да и вообще, вчера умирали со смеху, а сегодня – голова дырявая – не могу вспомнить, кто что сказал и почему было так весело.
Дарика я решила оставить в саду. И даже не потому, что он твердит: “Не хочу в школу, не хочу в школу”. (Хотя почему бы и нет, если он чего-то действительно не хочет, то все – труба.) И не смотря на то, что в саду его в последний месяц хвалят-захваливают, говорят, что ивхун он теперь на раз пройдет (грош тогда цена тому ивхуну), и как все розово-сиренево. (Это они еще не знают про мои крамольные планы его вообще в школу не посылать).
Психолог тоже, кстати, радует нас тем, насколько, по ее мнению, он продвинулся. Но в школу торопиться не советует, говорит, мол, ребенку не плохо и насладиться плодами труда своего, порадоваться амому, как у него все начало получаться.
С логопедом нашей, уже и совсем даже не новой, он тоже вроде подружился. Согласен произносить длинные предложения в больших количествах. В обмен на сушеную клюкву. Много клюквы.
А сегодня он, видимо, начал слушать радио! Потому что начал задавать вопросы. Много. Так что я сама того радио не очень много послушала.
- А что такое שר בפועל?
- מאסר בפועל? (слушаем новости)
Объясняем об условном и не условном сроках заключения.
- А что такое нъвью?
- Win you? (слушаем песни)
Объясняем песни про любофф.
Теперь вот Лирошка. Тоже растет. Требует больше страниц с уроками. Не всеми, конечно. Арифметика с математикой вызывают у нее нешуточный энтузиазм – как бы скорее закончить все книжки! А вот מדידות (там мерили все и вся в сантиметрах, граммах и минутах) почему-то пыталась растянуть на подольше: “Ну, она же скоро кончится, она мне так нравится”. И английский – чтоб в Канаде с девочками говорить.
Иногда ребенок сидит, занимается до 12-ти, до часу дня и ее не видно и не слышно.
А еще интересно, что она стала есть такие блюда, которые ей по рангу – picky eater – не положены. Например, суп с кучей листьев (мангольд, сельдерей, укроп и других) или – сегодня – риболитты с мелкой темной фасолью (я туда тоже листьев накидала, и говорю ей, мол, это как с листьями суп, только листьев меньше и вместо них – фасоль) съела аж две тарелки. А вот с шоколадом все без изменений – хоть убей не знаю, почему одно шоколадное “бельгийское” мороженное она ест, а другое – фу, не вкусно.
И опять же – пианино. Сегодня вот рыдала на уроке. Потому как “музыка”, которую на дом задавали, не идет так легко как другие. Точнее, шла, пока учительница не начала сегодня обращать ее внимание на ритм и, что еще хуже, пытаться ее научить как правильно оный соблюдать…В общем, ушли с урока в слезах и соплях, думала, все, выкинет пианино к черту. Обошлось пока.
Что стало хуже – утренние вставания. Предыдущий способ мотивирования старшего ребенка (табличка с расписанием, за выполнение – в конце недели денюжка), разумеется, работает все хуже и хуже, а замену я никак не могу придумать. Младший выполняет утренние рутины за наклейки. Но ноет. И вставать не хочет (благо, пример перед глазами).
Так что я почти каждое утро мечтаю о полцарстве. Отдать его за коня и – фъють, поминай как звали.
За неимением полцарства отвожу младшего в сад, старшую сажаю за уроки, и, если нет никаких дел или встреч во внешнем мире, начинаю усиленно сидеть дома, пока не пришла вторая половина дня и не наступило горячее время кружков и занятий.
Кстати, надо будет Лирошкиных коней выложить, я их уже отсканировала.